Кавалер Золотой Звезды, или Неудержимый, как море
Кипучая энергия, деятельность, бешеная работоспособность крепкого трудяги до сих пор, даже когда совсем недавно разменял девятый десяток лет, - естественное состояние Григория Георгиевича Яковлева.
К этому можно добавить его предельную доброжелательность, тактичность, оптимизм, непереносимость, нетерпимость к уловкам, ухищрениям, притворству. Если оглянуться назад, то кажется, что Герой Социалистического Труда, именитый экс-капитан УДП живет по крайней мере десять жизней, и в каждой - трибун, личность. Ему удавалось все - работа на реке и море, представительство за границей, наставничество молодых. Яковлев много читает, пишет в газеты, рвет сердце и жилы за других. Сын крепкого крестьянина-хозяина, а потом - председателя колхоза с Алтая, погибшего в 43-м под Ленинградом, с 16 лет рвался на войну: отомстить за отца. Сколько раз снился ему товарищ Сталин, которого он умолял: "Пустите на фронт!" В военкомате настойчивому юноше отвечали: " У нас здесь тоже передовая, успеешь еще повоевать!" Что правда, то правда: в сибирском тылу из восьмерых его братьев и сестер выжили трое… Дед Григория работал в Николаеве на железной дороге. Часто ходил с внуком порыбачить на Южный Буг и Ингул. У элеватора вместе смотрели на суда под американскими флагами, ожидавшими погрузки. Тогда-то и родилась мечта о дальних странствиях. Но в послевоенной нищете решили они с матерью, что пойдет Гриша учиться в ФЗО. По дороге туда паренек увидел вывеску - "Мореходная школа"... 240 выпускников этого учебного заведения, матросов первого класса, в 46-м были направлены в Измаил в СДГП. Среди них и Яковлев. Новизна ощущений работы на воде доставляла ему особое удовольствие. К 25-ти он уже оседлал девятый вал, прокатился на его опасном гребне, наглотался мутной пены. В 26 лет из рук отца родного для всех плавающих и береговых Луки Яковлевича Капикраяна получил Знак Почетного работника морского флота СССР. Недоумевал тогда - ведь ничего особенного не сделал, просто работал. И тут же дал слово с честью оправдать этот замечательный аванс. Именно в тот миг захотелось шагнуть в новую жизнь, окунуться в нее с головой, учиться, постигать, стать мастером. ...В 59-м Союз ССР помогал Республике Йемен строить порт Ходейда. Туда нужно было срочно доставить груз особой важности. Предстояло пересечь Черное, Мраморное, Эгейское, Средиземное и Красное моря. Для этого ответственного дела Григория Яковлева сняли с "Полтавы" и пересадили на баржу 1053. Вспоминая пережитое тогда, Яковлев вновь загорелся былым возбуждением, подзабытым азартом. Да, тогда он, как и все его товарищи, не потерял свою волну, не выбыл из гонки, не сорвался с гребня. Хотя команда уже в общем-то и привыкла к мысли, что, скорее всего, они все погибнут: из всех труднейших дней рейса только двое суток было без шторма. Вода в бесконечной схватке сплеталась и откатывалась к отмелям, в вечном противоборстве бесновались ветры и течения, циркулировали области низкого атмосферного давления. Нестерпимо жарило солнце, а волны в своем движении напоминали марширующие друг за другом горные цепи. Гребни вздыбливались вертикальной водяной стеной. Пучина обрушивалась с высоты, погребая и буксир, и баржу в разбушевавшихся глубинах. Каждая новая волна, ударяясь о корпус, разбивалась вдребезги, залетала и взрывалась, как торпеда. Каждый раз казалось, что баржа не успеет выпрямиться, чтобы встретить новые волны. Яковлев знал, что если хочешь "оседлать" высокую, гигантскую волну, нужно оказаться там, где вал начинает набирать рост. Мужество, мастерство, знания, опыт, стали тогда большими помощниками, хотя многое решалось и на автопилоте, инстинктивно. Ни на секунду никто не забывал: от их труда, именно от этого рейса зависит международный авторитет Родины. Яковлеву приходилось бывать и в тайфунах, и в ураганах, но ни разу потом не доводилось видеть столь мрачного и грозного моря. Оно сверкало, как расплавленный шлак, который течет из доменных печей. Каждый минуту следили за функциональным состоянием судна - скорости относительно дна, воды, скорости дрейфа; направлением и силой ветра. Это - не считая всевозможной информации о работе судовых систем и неисправностях. Уже подходя к порту назначения, Григорий Георгиевич почувствовал, как унылое отчаяние понемногу покидает его, хотя тело по-прежнему болело, а негнущиеся ноги едва держали. Его качнуло, уже не от шторма, и он с вожделением посмотрел в сторону койки. Проснулся от нахлынувшей энергии - значит, немного отдохнул. И все же, когда посмотрел в зеркало, отражение показалось каким-то незнакомым: бледное, напряженное лицо, кожа да кости, резкие и глубокие складки вокруг рта. Проникший через иллюминатор луч раннего солнца высветил серебряные нити в темных волосах на виске. В Йемене узнал, что "За выдающиеся успехи в развитии морского транспорта СССР" его представили к присвоению самого высокого звания - Героя Социалистического Труда. И это в 32 года! Было, например, и задание забуксировать на Измаильском рейде три балластные баржи, доставить их в порт Новороссийск под погрузку зерна и обратно привести на Дунай. Обстановка на воде с каждым часом усложнялась. Устрашающие рывки тросов пугали моряков. Вблизи швартовых кнехтов постоянно дежурили. Обязанность эта была предельно опасной, так как в любой момент ожидался разрыв. И тогда взвившийся над палубой трос мог безжалостно покалечить или убить человека. В кипящем море беспорядочное положение барж выглядело просто ужасающей картиной. То и дело одна из них оказывалась на гребне волны, нависала над другой, грозила обрушением. Но в самые критические моменты люди спасали положение. 25 лет капитанил Григорий Яковлев. Спасал на Дунае баржу с зерном, попавшую в аварию (за эту работу не хотел браться никто), из Германии доставлял тяжелое оборудование, переходил на новые, передовые методы судовождения. Его любимый теплоход "Лиля Карастоянова" стал символом интернационализма. Патриот, он всегда чувствует ответственность перед обществом, перед молодым поколением. Григорий Георгиевич бывал в каждой школе города, а в ОШ № 9 столько раз, что трудно и сосчитать. - Григорий Георгиевич, вы наверняка задумывались над тем, почему наш народ никак не может обрести долгожданную демократию. В чем по-вашему причина? - Думаю, виноваты скорее не гены рабства, а наша склонность к радикальным мерам. Нужно понять: никакими оранжевыми революциями свободы не добьешься, потому что их задумывают романтики, а результатами всегда пользуются негодные люди. На востоке, в Китае, обошлись без жертв, ничего не разрушали. Есть поучительные примеры и на западе, где социализм явно ощущается в реальной жизни. Мне бесконечно больно, что у нас такая коррупция, воровство, бандитские нравы, пьянство, депутаты лоббируют интересы в основном, к сожалению, свои. Нет детского кино, а хлынули уродливые картины о бандитах, разнузданном сексе. Эти картины пробуждают лишь низменные инстинкты, а должны бы - благородные чувства. Триста лет мы осваивали Северный морской путь, а пришел Егор Гайдар и сказал: нам это не надо. В течение полугода все погибло: пароходы - на металлолом, порты - на разграбление. Надо ликвидировать разруху в головах людей! Вот таков он, наш юбиляр, гордость Придунавья, кавалер Золотой Звезды Григорий Георгиевич Яковлев, неугомонный энтузиаст, много читающий и живо интересующийся нашей новой жизнью. Здоровья вам, многие лета!