Суспільство, релігія
25.04

Жизнь с запахом лекарств

Начиная с 1986 года, мир ежегодно в чёрный день апреля вспоминает Чернобыль. Взрыв на четвёртом блоке выбросил в атмосферу огромное количество радиоактивных веществ. Эти последствия в той или иной степени ощутили жители всей нашей планеты.

 Но проблема могла быть более катастрофической, если бы не люди, давшие согласие ехать в радиоактивную зону для ликвидации аварии. По сути, они обрекали себя: одни - на смерть, а другие - на жизнь, сопровождаемую бесконечными болезнями.

В Измаиле на улице Весёлой живёт Валентина Чернышова. Только жизнь у этой женщины отнюдь не радостная. Она ликвидатор на ЧАЭС 1-А категории. И вместе с этим - инвалид ІІ группы в связи с заболеваниями, связанными с аварией на ЧАЭС.
- На момент Чернобыльской катастрофы я работала в Измаильском узле связи телефонисткой, - рассказывает Валентина Павловна. - В начале октября 1986 года к нам зашла начальник нашего отдела и сказала, что кому-то нужно ехать в Чернобыль. Нужны были три человека. Кому ехать? Девочки у нас работали в основном молодые, а у меня уже было трое детей. На тот момент мне было 38 лет. Я пришла домой, поговорила с мужем. Он с детьми управлялся. Младшей дочери на тот момент было пять лет.
В результате от Измаильского узла связи в Чернобыль поехали телефонистка Валентина Чернышова,  телеграфистка Тамара Коновалова и техник Надежда Паршихина.
В то время, по всей видимости, о вреде радиации либо знали недостаточно, либо халатно относились к своим обязанностям те, кто должен был оповещать ликвидаторов о правилах самозащиты в мёртвой зоне. И наших женщин не предупредили, что необходимо носить головной убор и защитную маску. В коммутаторном зале, где работали связистки, обеспечивая телефонное общение  ликвидаторов с родными, а также правительственную связь, было много пыли. Женщины сделали уборку. А наутро пришли техники замерять уровень радиации в помещении (эту процедуру делали дважды в сутки) и остолбенели: нельзя было трогать радиоактивную пыль… Но ведь никто не предостерёг!
Измаильчанки проработали в Чернобыле ровно месяц. Трудились посменно с телефонистками из Ирпеньского района Киевской области. Ночевать женщин отвозили в Иванково, что 50 км от Чернобыля.
Валентина Павловна вспоминает, что взаимоотношения между людьми, работавшими в радиоактивной зоне, были очень тёплыми и дружелюбными. Но всё, что окружало, неизменно напоминало об опасности. Стояла глубокая осень. На деревьях опала листва, а на яблонях висели красивые румяные плоды, прикасаться к которым было нельзя. И всё время, с самого приезда в зону, сильно болела голова.
По возвращении домой Валентина Павловна стала нередким гостем в больницах. В 1993 году она получила третью группу инвалидности, а в 2006 году женщину перевели на вторую группу. Вот недавно только вышла из неврологии. Правда, говорит, в этот раз лекарства бесплатно дали. Но всё равно ликвидаторы обижены на государство, которое в трудный момент, обрекая людей, обещало золотые горы, а сейчас помогает лишь кое в чём, словно милостыню подаёт. А разве сегодня можно найти хотя бы одного человека, ликвидатора или эвакуированного, кого непосредственно коснулась Чернобыльская катастрофа, чтобы он был здоров и обходился без лекарств? Обратите внимание, у чернобыльцев ведь и тема для разговора в основном одна и та же - лекарства, их дороговизна.
Отправиться на лечение в санаторий этим людям тоже достаточно проблематично. И потому кощунством выглядят 120 грн в год, что выделяются чернобыльцу на оздоровление, когда мы узнаём, что депутат Верховной Рады, уходя в отпуск, на то же оздоровление получает по 35 тыс грн.
В заключение нашей беседы Валентина Павловна грустно заявляет, что, если бы она тогда знала, какие мучения её ждут в будущем, то ни за что бы не поехала в Чернобыль. Но, помолчав немного, женщина добавляет: «Но кому-то надо было ехать»…