Правда командора Андерсона, или Виски со льдом и наше “шило”
Эту историю, в свое время всколыхнувшую военно-политический мировой океан, как и мою встречу с одним из ее участников, отделяют от нас десятилетия. Кто бы мог подумать, что на излете 2014 года она снова станет актуальной, и я зароюсь в бумаги (электронной версии «Одесских известий» в 2001-ом еще не было) в поисках своей статьи о тех событиях! Конечно, это был самый громкий скандал за всю более чем полувековую историю поиска русских подводных лодок у шведских берегов, примечательный уже тем, что тогда, 27 октября 1981 года, наша субмарина там действительно оказалась. Но, судя по тому, что антироссийская волна поднимается из северных глубин с поразительной периодичностью, тема еще долго не потеряет свою актуальность.
Однако чем она интересна украинскому журналисту, спросите вы. А тем, что живет он (то есть, я) вблизи Южной Пальмиры, в черноморском регионе, в городе славы русского оружия Измаиле, где до начала 60-х годов базировалась легендарная Краснознаменная Дунайская военная флотилия, освобождавшая Европу от фашизма. Кстати, после ее расформирования многие офицеры, в том числе, мой будущий свекор, продолжали службу в Ленинграде. Там и осели.
Пограничный город на Дунае имеет славные моряцкие традиции, так что даже журналистке в Измаиле не чужда военно-морская тематика. К тому же именно в нашей стране с ее степной Бессарабией появилось замечательное выражение «подводная лодка в степях Украины», так подходящее для характеристики подводно-политических взаимоотношений России с соседями.
Так что, собираясь более десяти лет назад в очередную поездку к друзьям в Швецию, в город Карлскрона (Karlskrona), долгие годы бывший военно-морской столицей скандинавского государства (здесь даже проходил срочную службу нынешний король Швеции Карл XVI Густав), я получала напутствия и от знакомых моряков. Один из них, военный переводчик, посоветовал мне при случае на вопрос «Что вы будете пить?» ответить «Виски со льдом» и сделать многозначительное лицо. Смысл в том, что безобидное английское название напитка whiskey on the rocks содержит намек на скандал с советской подлодкой С-363 проекта 613 (по натовской классификации, Whiskey), которая была обнаружена на скалах, или на камнях, в карлскронских шхерах.
И вот со своими друзьями Элоном и Биргиттой Вернерсон (Elon, Birgitta Wernersson) я оказалась в Ликеби (Lyckeby) в гостях у супругов Эклунд (Eklund). Наш хозяин в недавнем прошлом был высокопоставленным военным, и я решила, что это подходящий случай проделать разученный трюк. Эффект был потрясающий! Пить заявленный виски было уже некогда: говорили об этом происшествии, хотя Эрланд (Erland) Эклунд был сдержан в оценках. Зато он подарил мне книгу «Ubеt 137” (в Швеции советская подлодка была больше известна по ее бортовому номеру), вышедшую в издательстве Atlantis в 1984 году. На обложке – командир лодки Анатолий Гущин, фотографии к статье тоже взяты из этой книги.
Кстати, сообщили шведы, командор-капитан Карл Андерсон (Karl Andersson, Commander Kapten), получивший с тех пор общенациональное прозвище Ubеts Kalle (Калле – уменьшительное от Карл), руководивший военно-морской базой и непосредственно разбиравшийся с инцидентом, и сейчас живет в Карлскроне. Могла ли я упустить такой случай?!
… По телефону бывший командор-капитан поначалу принял меня за американскую журналистку. Но и потом разочарования не выказал, на встречу согласился сразу. На следующий день в 9 часов утра он дожидался нас с Элоном в центре города, у одного из мостов между островами, на которых, собственно, и расположена Карлскрона. День был ненастный, и открытое кафе не работало, так что разговаривать пришлось в машине. 70-летний военный пенсионер (на одном из снимков вы можете видеть его 50-летним офицером, каким он был во время описываемых событий) оказался живым, приветливым, симпатичным мужчиной. И хотя после встречи он направлялся в магазин за молоком для правнуков, в его взгляде прорывался далеко не пенсионерский огонек. А может, воспоминания вернули его к тому времени, когда он выполнял более ответственные задания, чем утренний поход за молоком. Хотя события, о которых речь, в книге называются драматическими, беседа о них получилась эмоционально позитивной и даже веселой. Отсюда, со шведского берега, 20 лет спустя все выглядело увлекательным приключением, войнушкой для взрослых мальчиков двух стран.
Утром того последнего дня, когда Карл Андерсон еще не был Субмаринным Калле, все тоже поначалу казалось всего лишь недоразумением. У Карла Андерсона как раз заканчивалась встреча с двумя высокими американскими военными чинами, когда в его канцелярию позвонил рыбак с соседнего острова с известием о том, что здесь находится советская подводная лодка. Секретарь, ответившая на звонок, приняла это за шутку и посоветовала звонившему больше так не делать. Но потом позвонил местный священник. По его сообщению, уже больше двух часов всю округу оглашает рев двух подводных лодок (потом выяснилось, что это два разных дизеля лодки, звучавших по-разному), севших на мель. Это уже не походило на розыгрыш. Но и никаких учений в том районе не было. Карл Андерсон решил сам прояснить ситуацию. Взяв с собой нескольких офицеров разных специальностей, он направился на катере к указанному месту.
Дальше послушаем самого шведского офицера.
«Погода была ужасная: туман, дождь. Когда до лодки оставалось метров сто, мне действительно стало казаться, что это субмарина класса Whiskey. Но я все еще думал, что это какая-то каверза судьбы. Тем более что лодка напоминала одну из старых шведских субмарин. Мы прихватили с собой идентификационные карты и, сверившись с ними, убедились, что то действительно была Whiskey. К тому же ветер трепал над лодкой советский военно-морской флаг со звездой, серпом и молотом. Это не могла быть наша лодка. Шведский военно-морской флот никогда не использует флаги других стран. И тогда я рассердился.
Мы подошли вплотную, и я перебрался на субмарину. Возле башни выстроились пятеро офицеров. Уставшие, с воспаленными глазами, они выглядели испуганными. «Какого черта вы здесь делаете?!» - я постарался вложить в свой голос все негодование, на какое был способен. Потом спросил, говорит ли кто-то по-английски. Молчание. По-немецки? Один из моряков выступил вперед и сказал, что немного знает немецкий. Я попросил его написать в моем дневнике номер лодки и фамилию капитана. Он написал по-немецки: «Подлодка № 137, капитан III ранга Гущин».
Я доложил на базу, что здесь находится русская подводная лодка, севшая на мель. Теперь уже мне ответили: «О, парень, придумай более удачную шутку». Но когда я сообщил полученные сведения, там тоже забеспокоились: у нас нет подводной лодки с таким номером, тем более капитана с такой фамилией.
Я вернулся к команде подлодки и попытался выяснить, что же случилось. Но они и сами ничего не знали, по крайней мере, не могли дать мне вразумительный ответ.
Приближалось время ланча, и тот из моряков, который говорил по-немецки, передал нам приглашение к столу. Я решил, что это хороший случай осмотреть лодку изнутри. Но ланч еще не был готов, и мы расположились в кают-компании, чтобы поговорить. Конечно, о случившемся. Русские сказали, что, наверное, произошла ошибка с навигационным оборудованием, в частности, с радиоприборами. Я и сам заметил, что антенна была повреждена. Но они утверждали, что и компас, и лаг, и радиоопределитель местонахождения корабля – все было испорчено. Якобы из-за этого они сбились с курса и сели на мель.
За ланчем произошла забавная история. Мне предложили напиток бледно-розового цвета, по виду напоминавший сок. Но когда я сделал глоток, мои губы и рот онемели. Вспомнился огнедышащий дракон из русских сказок. Это была водка не менее 75-градусной крепости. Но русские пили ее стаканами. Я отказался, мотивируя тем, что должен вести катер, а места здесь (в чем они и сами убедились) в навигационном отношении сложные. Хозяева не принимали мои доводы и были мной явно недовольны.
За столом нас было четверо: капитан Гущин, человек, говоривший по-немецки, замполит и я. Принесли еду: два рыбных блюда и какое-то мясо, по виду – говядина.
- Видите, это мясо, - сказали мне.
- Да, вижу.
Я попробовал рыбу. Очень вкусно! Перешел к мясу. Мне снова говорят:
- Это мясо…
И внимательно смотрят, как я прореагируют. Я попробовал, одобрил, но соседи по столу продолжали выжидательно на меня смотреть. Наконец, потеряв терпение, мне напрямую объяснили, что такое мясо едят даже не на всех кораблях, а только на подводных лодках. Мне пришло в голову, что это было особое, деликатесное мясо, которое на других советских кораблях давали разве что на Рождество, а вот здесь его ели каждую неделю. И тогда я сделал глупость. «В Швеции моряки, - сказал я, - едят мясо в любой день, когда пожелают».
Это не улучшило наших отношений. Я чувствовал, что мне не верят.
(Продолжение следует. )
Наталья МЕССОЙЛИДИ Карлскрона - Измаил
Увага! Використання публікацій ВД «Кур'єр» у спільнотах соцмереж та ЗМІ без зазначення автора и назви видання ЗАБОРОНЕНО!
Поділитися новиною
Слідкуйте за новинами у інформаційних пабліках "Курьера недели":
