Военные и культура

Кому война, а кому мать родна… Не только мародерско-маркитантский смысл имеет эта поговорка. Общепризнано, что войны являются мощным двигателем прогресса - как технико-экономического, так и духовно-творческого. Кратковременное предельное напряжение сил полезно и благотворно. В этом отношении и нынешний кризис (тут нельзя не согласиться с начальником Измаильского порта Андреем Ерохиным, выступившим в «Дунайце» 15 февраля с.г.) может послужить активизации и обновлению.

А что касается военных, то их присутствие, собственно, и делает из населенного пункта город, внося в повседневную жизнь аборигенов культуру общения и собственно культуру, придавая ей лоск, пробуждая у населения интеллектуальные и эстетические потребности. Украинские бессарабские города — тому подтверждение. К сожалению, от противного. Все мы видим, чем стали без военных Болград и Арцыз, и даже наш портово-пароходский Измаил. Где красавцы и умницы офицеры, где их элегантные и образованные жены, их воспитанные и амбициозные дети? Без них жизненный тонус провинции сильно снизился. Местный центр современной цивилизации превратился в ее задворки, в центр сельскохозяйственного района, где без труда можно встретить человека средних лет, никогда не бывавшего в театре.
Город Мец, ставший сильнейшим впечатлением моей прошлогодней поездки по Европе, — тоже город военных, и тоже в прошлом. Он весь на пересечении, на перепутье, на расхождениях и переплетениях, на противоборстве и взаимодействии. И возник он как римское поселение на перекрестке дорог, ведущих от Ла-Манша в Италию. Кроме сухопутных торговых маршрутов, здесь пересекаются и речные пути: город расположен у слияния рек Мозель и Сейль.
Не удивительно, что здесь всегда шли войны и строились фортификационные сооружения. Но если крепости защищают провинции, то Мец — государство в целом, считали в Германии, которая не раз теряла город в пользу Франции. Сейчас живописный городок с населением 124 тыс. человек — столица французского региона Лотарингия и департамента Мозель.
Но прошлое города, который начиная с середины 16 века не раз переходил из рук в руки, становясь то немецким, то французским, научило жителей Меца обустраивать мирную жизнь и быть постоянно готовыми к войне. Немецкая администрация (а Мец входил в состав Германии в 1871–1918 и 1940–1944 гг.) пожелала снести укрепления и проложить на их месте бульвары и набережные. Уцелели только грандиозные Ворота Немцев. Есть и Немецкий квартал, но во французском Меце, пояснила нам очаровательный гид (между прочим, родом из Молдовы), не любят употреблять слово «немецкий» — предпочитают говорить «имперский» или «прусский», придавая названию исторический, а не национальный характер. И все же по архитектуре и сегодня различают «французский» и «немецкий» Мец. Именно это смешение стилей создает уникальность Меца, который является кандидатом в Список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
Военное положение Меца (а в германские времена 2/3 населения здесь составляли военные) требовало хорошего транспортного сообщения. В начале 20-го века здесь построили железнодорожный вокзал, который обошелся Рейху в 20 млн марок и позволял в течение суток загрузить и разгрузить целую немецкую дивизию (20 тыс. человек) со всем необходимым вооружением: Германская империя активно готовилась к войне. Теперь Мец — транспортный узел региона.
Таким же образом к мирным целям приспособили в Меце и здание арсенала постройки 1863 года. В конце 20 века его перепроектировали, и теперь Арсенал в Меце — один из крупнейших, на 1350 мест, и красивейших в мире концертных залов. Сцена здесь расположена внизу, как в цирке или Колизее. В Меце с гордостью сообщают, что открывал концертный Арсенал великий Мстислав Ростропович.
Под крышей Арсенала есть и выставочные помещения. Выставочный зал сейчас и там, где были римские бани, совмещенные со спортивным залом: древние считали, что нужно сначала попотеть, а потом попариться. Пару лет назад открылся выставочный зал Центр Помпиду - творение японского архитектора-авангардиста.
Еще в 17 веке Мец был городом-гарнизоном. А поскольку военные — народ с культурными запросами, то в 1752 году открыли театр на 1200 мест. Сейчас мест 720, но мецский остается старейшим из действующих французских театров. Он имеет также единственную во Франции вращающуюся сцену. Театр, в котором есть даже балетная труппа, дает семь десятков спектаклей в год. Откуда публика в маленьком городе? Напомним, что город этот хорошо и легко (с точки зрения транспортного сообщения) посещаемый. А у самих жителей Меца потребность в духовно-эстетических впечатлениях живет, наверное, с военно-исторических времен.
Хотя изначально военных к культуре практически принуждали. Казармы находились прямо напротив театра, и офицеров обязывали приобретать абонемент на спектакли и их посещать. Таким образом поддерживался как театр, так и культурный уровень кадровых военных. Надо полагать, именно благодаря их присутствию маленький город стал крупным европейским культурным центром. И сейчас, когда это уже не город-гарнизон (хотя в губернаторском дворце живет четырехзвездочный генерал), культура осталась нашим современникам в наследство от армии.
Чего не скажешь об Измаиле. Увы, мы не сумели культуру армии сделать культурой города.

Наталья МЕССОЙЛИДИ
Мец — Измаил